Новости из Кирова: прокурор просит приговорить Алексея Навального к пяти годам условно по делу «Кировлеса»

Приговор по этому делу уже был отменен Верховным судом по решению ЕСПЧ, но Навальный решил баллотироваться в президенты, а этого Кремль допустить не мог. «Этот приговор не остановит мою избирательную кампанию», — заявил Навальный в последнем слове.
Я понимаю, почему идея Навального-президента может вызывать скепсис. Слишком левый, слишком правый, слишком неопределившийся, и улыбается как-то не так, и вообще это все несерьезно. Хотя насчет последнего есть сомнения: не будет Центробанк из-за несерьезного кандидата давить на «Яндекс.Деньги», чтобы те запретили нам всем собирать деньги на политику.
Но речь не о Навальном. Вот смотрите. 31 декабря 1999 года, когда Ельцин под бой курантов передает страну Путину, мне было 8 лет. Меня тогда впервые не уложили спать в новогоднюю ночь, это было первое президентское обращение на моей памяти — я смотрела на родителей и не понимала, чего они волнуются, праздник же. Через три месяца Путин официально стал президентом.
17 лет назад. У нас еще не было ни Windows XP, ни айфонов, ни фейсбука, ни ютуба, ни Википедии, ни евро, ни караоке, ни суши-баров, ни Москва-Сити, ни альбома Земфиры «14 недель тишины», ни фильмов о Гарри Поттере. А Волдеморт уже был. У меня еще были на месте все молочные зубы, я училась во втором классе и не подозревала, что этот бледный энергичный человечек, которого с утра о ночи показывают по ТВ, будет решать, как мне жить следующие N лет. И не только мне.
За это время я окончила школу, завела ICQ и «В Контакте», научилась пользоваться Word и Excel, ставить палатку, танцевать фламенко, верстать сайты и целоваться, выучила два с половиной языка, получила первый гонорар, поработала в школе, поступила на журфак, завела ЖЖ, отрастила волосы до пояса, сбрила под машинку и еще раз отрастила, сходила в Гималаи и вступила в партию. А Путин все еще был.
Пока он там был, я защитила диплом, избралась в депутаты, написала книгу, вышла замуж, развелась, объехала 26 стран, проводила в эмиграцию половину друзей, сама дважды сменила страну проживания, поступила в Оксфорд. То есть целая жизнь, понимаете? Ну, ладно, значительная часть жизни. А Путин все еще там — и даже не думает уходить.
Но это даже не самое страшное. В следующем году на президентских выборах будут голосовать те, кому повезло еще меньше: они родились, когда Путин уже был, и в жизни не видели никакой альтернативы (только не говорите мне, что Медведев — альтернатива). В стране выросло целое поколение, которое о сменяемости власти знает только из учебников по обществознании, «Карточного домика» да репортажей из Америки.
В моем классе учатся студенты из 70 стран, и мало кто из них даже в теории понимает, каково это — жить в стране, где у государства монополия вообще на все, от нефтяной трубы до умов. Хотя некоторые понимают. Недавно после лекции о реформах ко мне подошел однокурсник из Венесуэлы и тихо спросил: «У тебя такое же безнадежное ощущение?» Потому что через полгода наши однокурсники разъедутся по своим странам, станут министрами и советниками и будут эти реформы на практике проводить. А в России не будет никаких реформ. Будет по-прежнему Путин.
Возвращаясь к Навальному: он далеко не идеальный кандидат, но с монополией Путина надо что-то делать, и ему это под силу. В Кремле, видимо, считают так же, иначе не заказывали бы весь этот цирк в Кирове. Потому что, ей-богу, стыдно: не так много в мире стран, где голосуют люди, рожденные при нынешнем правителе. В Большой двадцатке таких стран нет.

Поддержим Алексея Навального! https://2018.navalny.com/